“Москва 20-х годов”, фельетон
- Подробности
- Родительская категория: Энциклопедия
“МОСКВА 20-х ГОДОВ”, фельетон. Опубликован: Накануне, Берлин – М., 1924, 27 мая; 12 июня (это последний фельетон Булгакова в “Накануне”). Вошел в сборник: Булгаков М. Трактат о жилище. М.-Л.: Земля и фабрика, 1926, (Библиотека сатиры и юмора) (в сборнике М. 20-х г. напечатана под названием “Трактат о жилище” и с сокращениями). В фельетоне, в частности, описана квартира на Патриарших прудах (М. Бронная, 32, кв. 24), где жил знакомый писателя Иван Павлович Крешков, а также находившаяся неподалеку (М. Козихинский пер., 12, кв.12) квартира упоминаемой в фельетоне Зины – булгаковской знакомой Зинаиды Васильевны Коморской. Отметим, что именно в этом районе Москвы позднее развернется действие московских сцен романа “Мастер и Маргарита”. Главная тема М. 20-х г. – жилищный кризис. Его Булгакову довелось испытать на себе, когда вначале пришлось долго добиваться вселения в одну из комнат квартиры №50 в доме №10 по Б. Садовой (Нехорошая квартира), а потом жить в ней с малоприятными соседями. И в дальнейшем, даже после въезда в трехкомнатную кооперагивную квартиру в писательском доме (Нащокинский пер, 3-5, кв. 44) в 1934 г., Булгаков не был удовлетворен своими жилищными условиями, и обещание МХАТа предоставить новую квартиру было важным стимулом для начала его работы над пьесой “Батум” в 1938 г.
В М. 20-х г. обнаруживаются важные параллели с более значительными булга-ковскими произведениями. Так, образ соседа пьяницы и дебошира Василия Ивановича: “Клянусь всем, что у меня есть святого, каждый раз, как я сажусь писать о Москве, проклятый образ Василия Ивановича стоит передо мною в углу. Кошмар в пиджаке и полосатых подштанниках заслонил мне солнце! Я упираюсь лбом в каменную стену, и Василий Иванович надо мной как крышка гроба”, – узнается в “Белой гвардии”, когда Алексею Турбину во сне является “маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку”. Позднее в “Мастере и Маргарите” в образе черта Коровьева-Фагота соединились детали обоих кошмаров – из “Белой гвардии” и М. 20-х г. Коровьев оказывается в Нехорошей квартире, прообразом которой была квартира на Б. Садовой (там жили Булгаков и Василий Иванович), но одет в клетчатое, что роднит его с восходящим к “Бесам” (1871-1872) Федора Достоевского (1821-1881) кошмаром Алексея Турбина.
В М. 20-х г.. содержится и генезис “ершалаимских сцен” “Мастера и Маргариты”; “В лето от рождества Христова... (в соседней комнате слышен комсомольский голос: “Не было его!!”). Ну, было или не было…”. История Иешуа и Пилата, рассказанная Воландом Михаилу Александровичу Берлиозу и Ивану Бездомному, опровергает поддерживаемую Советской властью в 20-е и 30-е годы “мифологическую” теорию происхождения Христианства, отрицавшую историческое существование Иисуса Христа. В булгаковском дневнике “Под пятой” атеистическая кампания 20-х годов, в которой большую роль играли комсомольцы, резко осуждается. Например, в записи от 5 января 1925 г. автор М. 20-х г. возмущался: “Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера “Безбожника”, был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее: ее можно доказать документально – Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Этому преступлению нет цены”. Естественно, в подцензурном фельетоне Булгаков не мог столь резко осудить государственный атеизм, поэтому в М. 20-х г. вопрос об историчности Христа как бы остается открытым: “было или не было”. Однако из контекста ясно, что автор в реальном существовании Иисуса не сомневался.