АКТ ТРЕТИЙ. КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
- Подробности
- Родительская категория: Пьесы Булгакова
губернаторскую дочку. Про Чичикова и мертвые души. Про губернаторскую дочку
и Чичикова. И все, что ни есть, поднялось. Как вихорь, взметнулся дотоле,
казалось, дремавший город. Показался какой-то Сысой Пафнутьевич и Макдональд
Карлович, о которых и не слышно было никогда. В гостиных заторчал какой-то
длинный с простреленной рукой. На улицах показались крытые дрожки, неведомые
линейки, дребезжалки, колесосвистки. Всякий, как баран, остановился, выпучив
глаза...
За занавесом слышен звон дверного колокольчика.
И заварилась каша. (Скрывается.)
Занавес открывается. Комната голубого цвета. Попугай качается в кольце.
Софья Ивановна (влетая). Вы знаете, Анна Григорьевна, с чем я приехала
к вам?
Анна Григорьевна, Ну, ну!
Софья Ивановна. Вы послушайте только, что я вам открою. Ведь это
история... Сконапель истоар!.. {Так называемая история (фр.).}
Анна Григорьевна. Ну, ну!..
Софья Ивановна. Вообразите, приходит сегодня ко мне протопопша, отца
Кирилла жена, и что б вы думали, наш-то приезжий, Чичиков, каков? А?
Анна Григорьевна. Как, неужели он протопопше строил куры?!
Софья Ивановна. Ах, Анна Григорьевна, пусть бы еще куры. Вы послушайте,
что рассказала протопопша. Коробочка, оказывается, остановилась у нее.
Приезжает бледная как смерть и рассказывает. В глухую полночь раздается у
Коробочки в воротах стук ужаснейший... и кричат: "Отворите, отворите, не то
будут выломаны ворота!.."
Анна Григорьевна. Ах, прелесть, так он за старуху принялся?.. Ах, ах,
ах...
Софья Ивановна. Да ведь нет, Анна Григорьевна, совсем не то, что вы
полагаете.
Резкий колокольчик.
Анна Григорьевна. Неужели вице-губернаторша приехала? Параша, кто
там?..
Макдональд Карлович (входя). Анна Григорьевна. Софья Ивановна. (Целует
ручки.)
Анна Григорьевна. Ах, Макдональд Карлович!
Макдональд Карлович. Вы слышали?!
Анна Григорьевна. Да, как же. Вот Софья Ивановна рассказывает.
Софья Ивановна. Вообразите себе только, является вооруженный с ног до
головы, вроде Ринальдо Ринальдини.
Макдональд Карлович. Чичиков?!
Софья Ивановна. Чичиков. И требует: продайте говорит Коробочке, все
души, которые умерли...
Макдональд Карлович. Ай, яй, яй...
Софья Ивановна. Коробочка отвечает очень резонно. Говорит: я не могу
продать, потому что они мертвые... Нет, говорит, не мертвые... Кричит, не
мертвые... Это мое дело знать!.. Если б вы знали, как я перетревожилась,
когда услышала все это...
Макдональд Карлович. Ай, яй, яй, яй...
Анна Григорьевна. Что бы такое могли значить мертвые души? Муж мой
говорит, что Ноздрев врет!
Софья Ивановна. Да как же врет?.. Коробочка говорит: я не знаю, что мне
делать! Заставил меня подписать какую-то фальшивую бумагу и бросил на стол
ассигнациями пятнадцать рублей...
Макдональд Карлович. Ай, яй, яй, яй... (Неожиданно целует руки Анне
Григорьевне и Софье Ивановне.) До свидания, Анна Григорьевна. До свидания,
Софья Ивановна.
Анна Григорьевна. Куда же вы, Макдональд Карлович?
Макдональд Карлович. К Прасковье Федоровне. (От двери.) Здесь
скрывается что-то другое - под мертвыми душами. (Убегает.)
Софья Ивановна. Я, признаюсь, тоже думаю... А что ж, вы полагаете,
здесь скрывается?
Анна Григорьевна. Мертвые души...
Софья Ивановна. Что, что?..
Анна Григорьевна. Мертвые души...
Софья Ивановна. Ах, говорите, ради Бога!
Анна Григорьевна. Это просто выдумано для прикрытия. А дело вот в чем:
он хочет увезти губернаторскую дочку!
Софья Ивановна. Ах, Боже мой. Уж этого я бы никак не могла
предполагать.
Анна Григорьевна. А я, как только вы открыли рот, сейчас же смекнула, в
чем дело.
Колокольчик.
Софья Ивановна. Каково же, после этого, институтское воспитание. Уж вот
невинность!
Анна Григорьевна. Жизнь моя, какая невинность! Она за ужином говорила
такие речи, что, признаюсь, У меня не хватит духу произнести их.
Сысой Пафнутьевич (входит). Здравствуйте, Анна Григорьевна!
Здравствуйте, Софья Ивановна.
Анна Григорьевна. Сысой Пафнутьевич, здравствуйте.
Сысой Пафнутьевич. Слышали про мертвые души? Что за вздор, в самом
деле, разнесли по городу?
Софья Ивановна. Какой же вздор, Сысой Пафнутьевич, он хотел увезти
губернаторскую дочку.
Сысой Пафнутьевич. Ай, яй, яй, яй. Но как же Чичиков, будучи человеком
заезжим, мог решиться на такой пассаж? Кто мог помогать ему?
Софья Ивановна. А Ноздрев?
Сысой Пафнутьевич (хлопнув себя по лбу). Ноздрев... Ну, да...
Анна Григорьевна. Ноздрев! Ноздрев! Он родного отца хотел продать или
лучше - проиграть в карты.
Резкий колокольчик.
Сысой Пафнутьевич. До свидания, Анна Григорьевна. До свидания, Софья
Ивановна. (В дверях сталкивается с входящим Прокурором.)
Прокурор. Куда ж вы, Сысой Пафнутьевич?
Сысой Пафнутьевич. Некогда, некогда, Антипатор Захарьевич. (Выбегает.)
Прокурор. Софья Ивановна. (Целуетручку.)
Анна Григорьевна. Ты слышал?
Прокурор (больным голосом). Что еще, матушка?.. Мертвые души - выдумка,
употреблены только для прикрытия.
Софья Ивановна. Он думал увезти губернаторскую дочку.
Прокурор. Господи!..
Софья Ивановна. Ну, душечка, Анна Григорьевна, я еду, я еду...
Анна Григорьевна. Куда?
Софья Ивановна. К вице-губернаторше.
Анна Григорьевна. И я с вами. Я не могу! я так перетревожилась.
Параша... Параша...
Обе дамы исчезают. Слышно, как прогрохотали дрожки.
Прокурор. Параша!
Параша. Чего изволите?
Прокурор. Вели Андрюшке никого не принимать... Кроме чиновников... А
буде Чичиков приедет, не принимать. Не приказано, мол. И это, закуску...
Параша. Слушаю, Антипатор Захарьевич. (Уходит.)
Прокурор (один). Что ж такое в городе делается? (Крестится.)
Слышно, как пролетели дрожки с грохотом, затем загремел опять колокольчик в
дверях. Послышались смутные голоса Параши и Андрюши.
Потом стихло. Попугай внезапно: "Ноздрев! Ноздрев!"
Господи. И птица уже! Нечистая сила! (Крестится.)
Опять колокольчик. Ну пошла писать губерния! Заварилась каша.
Послышались голоса. Входят: Почтмейстер, Председатель, Полицеймейстер.
Полицеймейстер. Здравствуйте, Антипатор Захарьевич. Вот черт принес
этого Чичикова. (Выпивает рюмку.)
Председатель. У меня голова идет кругом. Я, хоть убей, не знаю, кто
таков этот Чичиков. И что это такое - мертвые души.
Почтмейстер. Как человек, судырь ты мой, он светского лоску...
Полицеймейстер. Воля ваша, господа, это дело надо как-нибудь кончить.
Ведь это что же в городе... Одни говорят, что он фальшивые бумажки делает.
Наконец - странно даже сказать - говорят, что Чичиков - переодетый Наполеон.
Прокурор. Господи, Господи...
Полицеймейстер. Я думаю, что надо поступить решительно.
Председатель. Как же решительно?
Полицеймейстер. Задержать его, как подозрительного человека.
Председатель. А если он нас задержит, как подозрительных людей?
Полицеймейстер. Как так?
Председатель. Ну, а если он с тайными поручениями. Мертвые души...
Гм... Будто купить... А может быть, это разыскание обо всех тех умерших, о
которых было подано: "от неизвестных случаев"?
Почтмейстер. Господа, я того мнения, что это дело надо хорошенько
разобрать, и разобрать камерально - сообща. Как в английском парламенте.
Чтобы досконально раскрыть, до всех изгибов, понимаете.
Полицеймейстер. Что ж, соберемся.
Председатель. Да! Собраться и решить вкупе, что такое Чичиков.
Колокольчик. Голос Андрюшки за сценой: "Не приказано принимать". Голос
Чичикова: "Как, что ты? Видно, не узнал меня? Ты всмотрись хорошенько в
лицо".
Чиновники затихают. Попугай неожиданно: "Ноздрев".
Полицеймейстер. Чш... (Бросается к попугаю, накрывает его платком.)
Голос Андрюшки: "Как не узнать. Ведь я вас не впервой вижу. Да вас-то и не
ведено пускать".
Голос Чичикова: "Вот тебе на. Отчего? Почему?"
Голос Андрюшки: "Такой приказ".
Голос Чичикова: "Непонятно".
Слышно, как грохнула дверь. Пауза.
Полицеймейстер (шепотом). Ушел!
Занавес