“Спиритический сеанс”, рассказ
- Подробности
- Родительская категория: Энциклопедия
“СПИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС”, рассказ. Опубликован: Рупор, М., 1922, № 4. В качестве эпиграфа С. с. имеет речитатив Мефистофеля из оперы Шарля Гуно (1818-1893) “Фауст” (1859): “Не стоит вызывать его!”. Прототипами героев рассказа послужили московские знакомые Булгакова Иван Павлович и Вера Федоровна Крешковы. По воспоминаниям первой жены писателя Т. Н. Лаппа, в их квартире (М. Бронная, 32, кв. 24) по предложению Булгакова действительно был устроен спиритический сеанс: “Давай – соберемся, столик покрутим”. Там мы с ним были, Крешковы были – Иван Павлович и Вера, может быть, Лямины были (булгаковский друг Н. Н. Лямин с женой Н. А. Ляминой-Ушаковой (1899-1990) жили в той же квартире, что и Крешковы. – Б. С.). Он их надул, конечно. “Я, – говорит, – буду тебя толкать ногой, а ты делай, как я говорю”. Какие-то звуки я там должна была издавать. Но так все хорошо получилось, весело было. Я почему-то раньше пришла, а потом Михаил приходит. А домработница Крешковых говорит Вере: “Иди, там к тебе мужик пришел”. А Иван Павлович услышал, говорит: “Что это такое?” Вообще, он ревновал Верку к Булгакову, потому что Михаил немного за ней ухаживал. “Давай возьмем бутылку вина, купим пирожных, позови Веру, посидим, потом я ее провожу”. “Хорошо”, – говорю. И когда Михаил напечатал “Спиритический сеанс”, все это описал там, так Иван Павлович чуть не избил его. Его удержали, сказали: “Ты что, не понимаешь, это же шутка!” Вообще, Булгакова многие не любили”.
Вероятно, создавая С. с. и до этого организуя сам сеанс у Крешковых, Булгаков вспомнил фантазию “Спиритический сеанс”, поставленную 5 июля 1909 г. в Буче, где располагалась булгаковская дача. Тогда будущий автор С. с., еще гимназист, был не только постановщиком этого, по определению его сестры Н. А. Булгаковой, “балета в стихах”, но и исполнял роль спирита, вызывавшего духов. Однако спектакль в квартире Крешковых ее хозяином был воспринят совсем не шуточно. Ивана Павловича явно шокировал эпизод, когда “дура Ксюшка доложила: – Там к тебе мужик пришел...”, воспроизводящий диалог домработницы и В. Ф. Крешковой по поводу прихода Булгакова. Главное же, рассуждения героя С. с. Павла Петровича о коммунизме, иронически пересыпанные по воле Булгакова сентенциями насчет пайковых папирос, звучат крайне двусмысленно и осведомленными читателями рассказа вполне могли быть отнесены к И. П. Крешкову с теми же, что и в С. с. последствиями (“Бобрицкий сидел неделю, квартирант и Ксаверий Антонович – 13 дней, а Павел Петрович – полтора месяца”). Вот эти пикантные рассуждения: “– Да-а... – немедленно начал волынку Павел Петрович, – “мужик”... хе-хе! Ди-кари! Форменные дикари. Я вот думаю: свобода там... Коммунизм. Помилуйте! Как можно мечтать о коммунизме, когда кругом такие Ксюшки! Мужик... Хе-хе! Вы уж извините, ради бога! Муж...
“А дурак!” – подумала madame Лузина и перебила:
– Да что ж мы в передней?.. Пожалуйте в столовую...
– Я и говорю, – продолжал Павел Петрович, обнимая за талию гостя, – коммунизм... Спору нет: Ленин человек гениальный, но... да, вот не угодно ли пайковую... хе-хе! Сегодня получил... Но коммунизм – это такая вещь, что она, так сказать, по своему существу... Ах, разорванная? Возьмите другую, вот с краю... По своей сути требует известного развития... Ах, подмоченная? Ну и папиросы! Вот, пожалуйста, эту... По своему содержанию... Погодите, разгорится... Ну и спички! Тоже пайковые... Известного сознания...”
Здесь присутствует пропагандистский штамп о ленинской гениальности, но произносит эту фразу тот из героев, которого окружающие считают, и не без основания, дураком. Слова Павла Петровича о необходимости для создания коммунизма определенного уровня развития и сознания пародируют марксистский постулат о достижении высокого уровня материального производства и общественного сознания для построения коммунистического общества. А вдумчивые читатели наверняка поняли намек о “подмоченности” и “разорванности” коммунистической идеи, которую символизируют подмоченные пайковые папиросы. Ведь паек – один из атрибутов общества, где отменены деньги. Булгаков, заставив в С. с. дух императора Наполеона (1769-1821) (подразумевается и фигурирует в доносе Николай II (1868-1918)) отвечать на вопрос героини, “стоит ли мне переходить из Главхима в Желеском”, ясно показал отсутствие монархических симпатий. Тут можно вспомнить и характерную запись в дневнике “Под пятой”: “Черт бы взял всех Романовых! Их не хватало”, сделанную 15 апреля 1924 г. Злой сатирой были и фигура бравого революционного матроса в штанах-колоколах, выступающего в роли вдохновенного доносчика, и явление духа зла в виде сотрудника ВЧК: “...Дух предстал перед снежно-бледными спиритами. Он был кожаный. Весь кожаный, начиная с фуражки и кончая портфелем. Мало того, он был не один. Целая вереница подвластных духов виднелась в передней.
Мелькнула бронзовая грудь, граненый ствол, серая шинель, еще шинель...
Дух окинул глазами хаос спиритической комнаты и, зловеще ухмыльнувшись, сказал:
– Ваши документы, товарищи...”
Позднее в “Мастере и Маргарите” сатана Воланд и подчиненные ему демоны во многом направляют действия сотрудников сменившего ВЧК ОГПУ против неугодных им лиц.
В С. с. радость ряда присутствующих по поводу предсказания духа императора Наполеона, что большевики пробудут у власти три месяца наряду с признанием: “я их так ненавижу!” могли быть истолкованы компетентными органами очень неблагоприятно для прототипов. Вероятно, это обстоятельство и вызвало столь резкую реакцию И. П. Крешкова. Отметим также, что его брат, Александр Павлович, в дальнейшем стал вторым мужем Т. Н. Лаппа и однажды уничтожил ее переписку с Булгаковым.